А. Дебароль, 1868 год, ТАЙНЫ РУКИ

Если звезды влияют на земной мир, то почему не могут
влиять они и на человека, который тоже представляет собой
маленький мирок, или микрокосмос!
Знаете ли вы, что может дать хиромантия, основанная не
на одной только астрологии, но и на логике, и на физиоло-
гии? Она дает юноше и взрослому это знание, накопленное
человечеством, которое старость приобретает, и почти все-
гда бесполезно, исследованиями целой жизни.
Она заменяет наукой это чудесное, предохраняющее от
зла, созерцание, принадлежащее только немногим избран-
ным.
Она также учит познавать самого себя.
Но она имеет еще большее значение, поскольку откры-
вает истинные свойства ребенка, почти постоянно и слиш-
ком долго игнорируемые. С первого шага она указывает ре-
бенку его карьеру, единственную, которая может привести
его к благой цели.
Она предсказывает случайности, которые должны встре-
титься человеку в жизни, и дату их встречи.
Но эти случайности, быть может, неизбежны? Нет! Дос-
таточно предвидеть, чтобы избежать их.
Когда на море капитан корабля приближается к незнако-
мому порту, он бросает якорь и призывает лоцмана.
Быть может, рейд усеян мелями и подводными камнями,
быть может, порт узок и опасен...
Для незнания — опасность везде.
Но является лоцман, выходит на палубу, берет на себя
управление кораблем и начинает маневрировать; корабль по-
бедоносно входит в порт, успешно миновав подводные ри-
фы.
Хиромантия, быть может, и есть этот лоцман.
Из этой науки я вовсе не думал делать орудие возмуще-
ния: совершенно напротив!
Изучая истину в природе, я повсюду осязательно видел
стройный порядок, я видел могущественную руку Великого
Творца, и мое упование обратилось в веру; вследствие это-
го-то я не боюсь утверждать, что эта наука есть слабое вос-
хваление бесконечного всемогущества, являемого стройным
порядком Вселенной!..

В изложении нашей системы мы следовали законам при-
роды.
Вначале мы еще лепетали и ощупью продвигались впе-
ред, но потом, по мере того, как разливался свет, шаг наш
становился все увереннее. И теперь мы идем с высоко под-
нятой головой, потому что мы завоевали если не общее одоб-
рение, то по крайней мере внимание. С нас покуда доста-
точно и этого.
Поначалу наше сочинение было встречено смехом, но по-
том, при виде стольких исследований, стольких трудов,
стольких цитат, стольких усилий, все стали спрашивать друг
друга, нет ли чего-нибудь и здесь. Начались пробы, правда,
все еще с прежними улыбками, но, пробуя и делая нелест-
ные предложения, дошли наконец до того, что убедились в
нашей правоте.
Понятно, что это убеждение явилось прежде всего у лю-
дей наиболее образованных, и среди них и химики, и меди-
ки.
Мы не спорили с ними: страстный спор не объясняет
ничего, а только раздражает. Против теорий и специальных
исследований мы представили факты. Перед фактами не мо-
жет устоять любое сопротивление, и на хиромантию стали
смотреть серьезно. В самом деле, хиромантия столь же ис-
тинна, как и сама природа.

Всякое тело движется в своей сфере, подчиняясь зако-
нам тяготения; так и человек увлекается своими материаль-
ными инстинктами и, так сказать, притягивается к земле.
Как камень, брошенный вверх, быстро падает на землю, точ-
но так же необходимы невыразимые усилия, чтобы выйти
из своей сферы и достичь высшей сферы, но не требуется
никакого труда, чтобы упасть в сферу низшую;
Усилия необходимы человеку даже для того, чтобы удер-
жаться в той сфере, в которой он уже живет.
Сохранить состояние труднее, чем нажить его, потому что
движение есть закон жизни, и кто хочет оставаться на од-
ном месте,-должен делать то, что делает лодочник, сопро-
тивляясь течению реки, чтобы стоять на одном месте: от
времени до времени он делает несколько ударов веслом, что-
бы течение воды не отнесло лодку назад.
Всякий человек стремится выйти из своей сферы: бед-
ный мечтает сделаться богатым, нажившийся купец мечтает
о дворянстве или, если не так пуст, начинает заниматься
искусствами, литературой, теологией: он чувствует потреб-
ность подняться в высшую сферу.
Даже развратный человек не лишен благородных жела-
ний, и он ищет способы отдохнуть от излишеств порочной
жизни; у него появляется желание трудиться, как у больно-
го, долго не оставлявшего постели, является желание прой-
тись по освещенной солнцем долине; иногда в этих почти
погибших натурах проявляется страстное стремление к
изящным искусствам, проистекающее из самого увлечения
их страстями.
Иисус Христос предпочитал людей горячих или совсем
хладнокровных натурам слабым, так сказать теплым, которые
почти не живут. Существа, принадлежащие к первой категории,
руководимые своими инстинктами,
облагораживаются трудом; даже самые ограниченные способ-
ности приобретают некоторую силу от усиленной деятельно-
сти, как руки приобретают силу от развития мускулов часты-
ми упражнениями. Крестьянин доступными ему способами
развивает свои умственные способности, занимаясь земледе-
лием, он знает свойства различных почв; он умеет предугады-
вать ясную погоду и ненастье. Таким образом, он легко и не-
заметно переходит в сферу отвлечений.
Труд — это движение и прогресс; праздность — отрица-
ние движения, но, увлекаемая общим стремлением, и она
тоже движется, хотя непроизвольно и в обратном направле-
нии; от праздности человек переходит к безнравственной
жизни, от безнравственной жизни к смерти.

Рука разделена на две части: мужскую и женскую.
Мужская находится на севере, женская — на юге.
Линия головы разделяет эти части: север от юга.
Северные народы неизбежно присуждены к труду, и так-
же неизбежно является к ним прогресс, дитя труда. Если бы
даже они захотели остаться в бездействии, дурная погода,
холод и голод скоро бы принудили их выйти из этого со-
стояния. Их аппетит двойной. Когда они желают остано-
виться, их бичует необходимость.
Южные народы едва имеют нужду в пристанище, они не
страдают от холода, и их беспечный голод легко удовлетво-
ряется. Им нужна двойная добродетель для работы. Небо
так прекрасно, море так сине, воздух так ароматен, созерца-
ние так сладостно! А созерцание баюкает воображение и бу-
дит чувственную любовь, которая пленяет и раздражает.
Смотрите: у народов севера есть промышленность — Мер-
курий; искусство, основанное на науке, — Аполлон; гор-
дость, которая воспрещает им лениться, — Юпитер. Сло-
вом, у них есть все, что мужественно.
У южных народов — чувственная любовь, воображение,
т. е. все, что женственно.
Южные народы покорены народами севера.
Восток — это начало восхождения солнца. Это исходная
точка всех вещей; восток дает жизнь, день, религию, науку,
искусство, но ничего не удерживает. Восток дает семя и за-
сыпает. Это сластолюбец в своем серале.
Восток дал свет южным народам, и эти последние нашли
его прекрасным и заставили великолепно сиять искусства-
ми, славой, войной, цивилизацией. И, заставляя его беспре-
рывно действовать с помощью энтузиазма их нервной нату-
ры, они разлили такой блистательный свет, который подо-
бен солнечному блеску; а потом они дозволили уменьшать-
ся этому свету, ибо от него устали глаза их, и он стал факе-
лом, который прибили они к стенам своих залов распутства,
и в опьянении уснули.
И свет погас.
Большой палец обращен к востоку, чтобы получать же-
лания и заставлять созревать их посредством воли; отсюда
выходят линия жизни, линия головы и линия сердца.
Сердце и идеи стремятся к востоку; на запад же они идут
умирать.
Америка — Запад.
На руке на запад смотрят Меркурий (торговля), Марс
(борьба) и Луна (капризы). Воображение только тогда ста-
новится воображением, когда оно освещено искусством,
иначе оно спит, как спит огонь в кремне и стали, ожидая
удара, чтобы брызнуть; до той минуты оно — ложь.
Все, что связано с торговлей, полезно для Америки, она
живет этим, ее могущество основано на борьбе; она ведет
эту борьбу против своих лесов, против моря, она увеличива-
ется, но получает только последние лучи цивилизации. Она
может заставить блистать железо, но никогда не просветит
мира. Это — могила искусства.
Это страна эгоизма, а эгоизм — смерть сердца.
И когда сердце не бьется более, тело, если оно не пере-
стало еще существовать, не что иное, как нагальванизиро-
ванный труп.
На западе не будущее, а конец.
И если со временем Америка приведет ночь на землю,
восток пришлет новый день, который рассеет ночь.
И юг проснется перерожденный, но перерожденный жен-
ственными добродетелями — воображением и любовью. И
снова он осветит север, который вновь найдет свою мужест-
венную добродетель — необходимость.
Говорят: молодая Америка.
Но где ее юность? Где ее наивность, ее порыв, нежность?
Что в ней есть молодого? Она все взяла разом: седины и
цивилизацию, растление! Она имеет все пороки старика,
скептического и высохшего, и думает управлять миром. Ка-
кое безумие! Управляет голова, иногда сердце, но рука —
никогда!